А лето ж. Дача ж.
Пошла я вчера в вечеру к теплицам - посмотреть как там у меня репа с огурцами колосится. Ну красиво всё, лопух сорвала, ревизию провела, выхожу. И вот казалось бы...

Зачем наш одомашненный узбек Евстифейка оставил около теплички грабли, я вам, товарищи, ответить не могу - ему виднее. Но мне они тоже вчера пригодились, потому что наступила я ровнехонько на них. Черенок граблей со свистом приземлился мне промеж надбровной и височной костей. Сказать что было больно - ничего не сказать. Звёзд на небе стало больше. В поисках приложить холодненького, я зачем-то потянула на себя дощечку, которая оказалась прибита к другой дощечке. Но так как тянула я хорошо, а дощечка была прибита плохо, она совершенно неожиданно оторвалась и уебала меня в подбородок.

Сегодня утром я проснулась очень невозможная - с бланшем на левом глазу и очаровательным иссиня-зеленым синяком чуть ниже. Не в силах терпеть такую красоту, мой мужик повез меня в давно обещанную парикмахерскую.

Нет, я конечно пыталась рассказать педикюрше, как всё было на самом деле, но в ее глазах отчётливо читалось: "а не пизди-ка ты пиздика." Массажистка тоже сочувственно вздыхала, а я, от жалости к своей нелегкой судьбе, даже взрыднула. Больше всех меня жалел Саша. Саша - хрупкой конструкции гомосексуалист и по совместительству совершенно лучшевсехный парикмахер.

В разгар стрижки в салон вернулся мой мужик. С цветками. С ирисами.
-Тут, -говорит, - блаженная на всю голову категорически, всё тоже синенькое и зелёное, как у тебя. Очень тебе идёт.
- Букетом не отделаешься, пидарас!, - взвился Саша.
- Саня, только не бей его, - испуганно вскричали девочки.
- Э, чобля?, - интеллигентно поинтересовался с высоты своего роста мой мужик, наклонившись к Саше...

Берегите себя! Жгите грабли!