Когда наш город достаточно разбогател, власти построили новый причал, а старый разобрали, от греха, оставив осклизлые сваи торчать из воды. Тогда-то и появилась мальчишеская забава «пробегись-по-причалу». Суть ее была проста: претендент должен был, прыгая со сваи на сваю, добраться до дальней от берега. Надо сказать, задачка не из прОстых. Казалось бы, чего проще – прыгай себе с пятачка на пятачок… Ан нет. Вы никогда не пробовали на бегу моментально остановиться, особенно на льду или мокрой глине? С некоторых свай падать в воду было смертельно опасно, внизу ждали острые, обглоданные Океаном останки арматуры. С остальных – просто опасно. Хорошо, если при падении свая пересчитает вам зубы. А если ребра? Со сбитым на выдохе дыханием не очень-то поплаваешь вдали от берега.

Родители пороли смелых детей, надрывались в криках, краснели, синели, топали ногами и пускали носом пузыри, но игра не забывалась. Да и как забыть, если самих родителей, в свое время, пороли за то же самое…

Только кажется, что смена поколения – эпоха. На самом деле это всего лишь разница в двадцать лет между наказывающими и наказуемыми.

Я сидел на берегу, наблюдая за очередной игрой. Мешать – бесполезно, а если, не дай Бог, что случится – помогу. Вот так, думал я, и начались взрослые игры в Доме, вот так я и стал страйкером. Все дело в рудиментарном желании доказать всем, и, в первую очередь, себе, что ты пригоден не только мести мамин двор и приглядывать за младшими, не только к работе в лощеном офисе или ублажению строгой жены.

Дети – они очень восприимчивы, даже если взрослые считают, что «им этого не понять». Вот мальчишка, из оставшихся на берегу, нашел Г-образную палку, прицелился из нее в бегущего-по-причалу, сказал «п-пух» и остальные тут же подхватили новую игру. Я втянул голову в плечи. Эта игра у них называлась «убей монстра». Счастливые, они еще не знают, как это – убивать. И свято уверены, что убитый сейчас встанет, отряхнется и продолжит игру. Для них смерть – игра. Страшненько, правда? А ведь они просто копируют нас, таких взрослых и умных.

Вставать было лень. Трепать мальчишеские затылки – тем более. Я просто сидел и наслаждался Океаном. Не первый десяток лет я смотрю на волны, и, надеюсь, не последний. Здесь тонули корабли, груженые золотом, всплывали выродки, которым на дне – самое место, пацаны ловили рыбу, а мужики ждали погоды… Девицы купались в тихих бухтах, бабы стирали в них мужнино белье, городские власти туда же отводили сточные воды. А Океан был всегда. Кто только и что в него не делал, а он даже и не заметил этого шевеления. Океан вечен.

В отличие от нас.