Из всего пантеона постсоветских праздников 23 февраля, пожалуй, самый бессмысленный. За ним не стоит ни намека на историческую дату, ни внятного мифа. Предмет празднования тоже довольно размыт: вроде бы речь идет о "защитниках отечества", но при этом поздравлять принято всех мужчин. Хотя не каждый мужчина "защитник отечества", и не каждый "защитник" мужчина, - это банальность, понятная даже последнему тупице.

На ритуальном уровне 23 февраля - это закрепление постсоветского гендерного стереотипа о мужчинах, единственным достоинством которых является как раз их принадлежность к "сильному полу". У таких мужчин из года в год кончаются носки и одеколон, они поздравляют сегодня сами себя, и принимают скромные подношения "прекрасного пола". Это праздник гаражей и дивана, дешевого алкоголя и плохих костюмов, заблеванных столов на корпоративах и семейного насилия. Того образа мужчины, который появился в позднем СССР, и процветает до сих пор.

Но на более важном, государственном уровне, 23 февраля - это антоним для Юрьева дня и даты отмены крепостного права. Есть злая ирония в том, что "день защитника отечества" - главный праздник мужчин в стране, где большая часть городских семей в течение десятилетий специально вкладывается в спасение ребеночка от службы в армии, и где реально в войсках служат сироты, деревенские парни, дети люмпенов. Это празднование для тех кто откосил, и кто еще откосит, но также и юбилей рекрутского набора. Забрали Ваньку из соседнего двора, пойдем выпьем.

Место производства мужчины в России - казарма. Главный институт мужественности - портянка. Идеальный мужчина отслужил в ВДВ - войсках, которые специально готовят как пушечное мясо. Его голова пригодна, чтобы разбивать кирпич.