- Нет никакой разницы, с девочками, с мальчиками. Секс однообразен словно механический аппарат по производству сахарной ваты. В нем нет ничего, о чем стоило бы говорить - это движение члена вдоль слизистой и точка. Давайте лучше обсудим эпистемологию, это еще может возбуждать кого-то из нас, - говорит человек с длинными пальцами.

- Человеческие тела похожи друг на друга, на розовых младенцев ложатся глубокие морщины, соски высыхают и трескаются, холст кожи покрыт коричневыми пятнами как от пролитого чая, синим трафаретом сосудов, червивыми глазами родинок и красными точками болезней. Переплетение этих вещей называется телом, обладание которым называется страстью. И что может быть более нелепым, чем эта страсть, - продолжает человек.

- Взять женские тела, коленопреклоненные, согнутые, жаждущие власти, сочленения позвонков, бедренных суставов, лопаток, упавшие ниц, - в этих телах все, куда не бросить взор. До горизонта видно только их, трепещущие, они ждут взгляда. Но на них никто не смотрит, потому что здесь брюхатятся отцы семейств, пресыщенные развратники, обездвиженные и безмозглые юноши, денди с завитыми усами, уткнувшиеся в мониторы вялыми членами, подглядывающие в веб-чатах, гоняющие на реплае онлайн-видео. Только в новостройках и строительных площадках, времянках и вагончиках, в подвалах многоэтажных зданий и комнатках дворников, дрочат на табуретах, широко раздвинув ноги, нелегальные мигранты, заглядывающие в окна. Им все еще интересно, только они и реальны в этом городе, - завершает он речь.