Мишель Уэльбек в своем последнем романе "Покорность" осуждает две вещи - ислам, что широко обсуждается, и БДСМ, что остается в тени. Уэльбек или по меньшей мере его лирический герой вообще известный критик БДСМ-отношений. В его глазах эта субкультура представлена розовыми распухшими телами пресыщенных и стареющих европейцев, уже не способных получать удовольствие от обычного соития или его известных разновидностей. Садо-мазохистские сцены, например, в "Платформе" противопоставлены отношениям главного героя, находящего временное успокоение в гармоничном сексе со своей спутницей, в качестве синдрома болезни, неспособности жить в мире с самим собой, необходимостью сублимировать агрессию в столь очевидных формах.

Понимание ислама у Уэльбека в свою очередь является чисто механистическим: по его мнению, это халяльная еда, шариатский брак и шариатское образование, а все вместе, конечно, гибель старой Европы. Самым пикантным моментом "Покорности" становятся моменты, в котором знакомые главного героя, принявшие ислам, намекают, что у них теперь несколько жен.

И совсем анекдотический момент. Ключевая сцена "Покорности" разворачивается в доме нового ректора Сорбонны, исламофила Редигера, принявшего эту религию. Между делом Редигер сообщает своему гостю, у которого уже текут слюни на новую пятнадцатилетнюю жену хозяина дома (старшая жена в это время подает пирожки с кориандром), что они сейчас находятся в том самом доме, где Доминик Ори писала свою "Историю О", и интерьеры которого вдохновляли ее на описание знаменитых сцен из порнографического романа. Дальше Редигер пускается в идиотские рассуждения о том (совершенно немыслимые для исламского интеллектуала, коим он выведен), что единство места позволяет ему провести следующую аналогию: величайшее открытие, сделанное на закате западной цивилизации, заключается в том, что счастье состоит в покорности. Счастье О, выведенной Ори, состояло в покорности мужчине как женщине, и точно так же и исламе счастье человека заключается в покорности богу.

Немыслимость этой аналогии в том, что она приписывает мужчине женскую роль, ведет к познанию Аллаха через сексуальность, и либертанаж де Сада превращает в субботнюю молитву в мечети. Кажется, Уэльбек ничего не понимал ни в БДСМ, ни в исламе - свойственная им покорность диаметрально противоположна, и ислам не предполагает никакого служения по контракту, добровольности или уж там принципа БДР.