Артём ни в малейшей степени не мазохист, боль он ненавидит и боится её, поэтому любое болевое воздействие может быть для него только наказанием. И не абы каким, а только за очень серьёзный проступок.

В начале наших отношений я использовала в качестве наказаний приказ перебрать стакан зерновой смеси или переписать страницу книги. Глупая, нудная и заведомо бессмысленная работа отлично справлялась с карательно-воспитательной ролью.

Для проступков посерьёзнее использовала приказ неподвижно стоять в углу на коленях. Звучит по-детски, но реальная неподвижность и бездеятельность очень тяжело переносятся как физически, так и психологически.

Но со временем ситуация начала меняться. Для Артёма стал потребностью постоянный тактильный и зрительный контакт со мной. Причём проявляется это только когда мы вдвоём. На работе или в присутствии третьих лиц он легко себя контролирует, но если мы только вдвоём, соприкосновение Артёму необходимо.

Он делает надомную работу, сидя не за столом, а у моих ног, время от времени целует их или поглаживает. Точно так же читает или смотрит фильмы. Старается переделать всю домашнюю работу и отзаниматься на тренажёрах в то время, когда меня нет дома, чтобы после не прерывать контакт.

Градация наказания изменилась. Теперь самая страшная кара — невозможность быть рядом со мной. Между приказом сидеть в кухне, разбирая зерновую смесь, и поркой Артём выберет порку. Боль ему по-прежнему ненавистна, но отсутствие контакта страшнее.

Выяснилось это примерно за месяц до переезда, когда Артём забыл взять с собой счёт за свет, чтобы оплатить по дороге на работу. Поэтому на почту вынуждена была пойти я.

Чтобы в следующий раз Артём не был таким раззявой, я приказала потренировать внимание — пойти на кухню, смешать стакан двух сортов риса и перебрать.

Небольшое наказание за небольшой проступок. Но сам факт наказания — событие в нашей жизни весьма нетривиальное: Артём чрезвычайно аккуратный и добросовестный, ошибается очень редко. С последнего наказания до нынешнего прошло не меньше двух месяцев.

Однако за это время успело многое измениться.
Раньше Артём просто выполнил бы приказанное, а после спросил, прощён ли он, но теперь стал умолять заменить отсидку в кухне поркой, потому что быть вдали от меня гораздо хуже, чем порция боли.

Я не поверила.
— Играть в ХЖМ будешь с другой Верхней. А со мной такое не пройдёт. Если у тебя вдруг поменялись вкусы, и порка стала нужной практикой, то ты должен сказать об этом прямо, а затем Ванильно обсудить все изменения в соглашении об экшенах — чем пороть, как пороть, сколько пороть и прочие сопутствующие вопросы. И потому, чтобы неповадно было манипулировать, переберёшь не один, а два стакана.

Артём подчинился. Спустя некоторое время он принёс перебранный рис, подал его, встав на колени, но выглядел при этом так, как будто провёл часа два на дыбе, причём отнюдь не БДР-ной, а самой настоящей палаческой.

Я всегда считала и считаю, что мера наказания должна точно соответствовать провинности. Но сейчас Артём получил гораздо больше, чем заслуживал.

Я погладила его по щеке.
— Что с тобой случилось, Тёма? Что изменилось?
— Ты владеешь мной абсолютно. И я живу этой принадлежностью.
Мне стало не по себе. БДСМ-составляющая в наших отношения всегда была для меня больше игрой, чем компонентом отношений. Тематические потребности у меня есть, отрицать это было бы бессмысленно, но я не живу Темой. Это было бы так же бессмысленно, как всю жизнь питаться одной только жареной курицей. Мне нравится это блюдо, однако ем я не только его, но и множество других блюд, и если вся курятина в мире вдруг исчезнет, я легко и быстро найду, чем её заменить.

А вот Артём не такой. Для него нужна только жизнь Нижнего, и не абы какого, а именно моего.
И меня напугала ответственность, которую я на себя не брала.
— Артём, ты ведь едешь со мной не ради желания сменить место жительства?
— Владычица делает то, что хочет, а Раб следует за ней, не задавая вопросов.
— Ты понимаешь, что навязываешь мне вариант отношений, который я не требовала и не предлагала?
Артём молча склонился лицом в пол. Я спрашиваю:
— Что ты будешь делать, если я сейчас разорву отношения?
Он подполз, обнял мне ноги.
— Ничего не буду делать. Без тебя мне ничего не нужно. Всё, чего я хочу — это быть достойным принадлежать тебе.
Я молчала, не зная, что ответить. Лайфстайл лайфстайлом, но столь глубокое погружение в Тему мне не нужно по той простой причине, что у меня слишком много интересов вне мира БДСМ, и я не хочу ими поступаться.

А значит Артёму его излишек привязанности надо убрать. Но сделать это необходимо мягко и деликатно.
И переезд в этом поможет: изучение языка, новые обычаи и менталитет, необходимость к ним адаптироваться — всё это отвлечёт от избыточного Темачества.

— Мы едем вместе, — сказала я. — Но ты всегда можешь уйти.
— Я не хочу, — торопливо проговорил он.
— Знаю, что не хочешь. Но я тебе говорю, что можешь. И ещё: не смей даже думать о том, чтобы хоть в мелочи поступиться карьерой. Ты обязан делать новую программу каждые полгода. Всё равно какую, на твой вкус. Но я хочу видеть реальный результат твоих трудов. И ты будешь делать сайты на заказ. Или что-то ещё. Мне плевать, что именно это будет, но это должно быть ярко, нестандартно и интересно. Я знаю, что ты можешь такое делать, и если хочешь остаться со мной, то должен это делать.

Артём поцеловал мне руку.
— Я сделаю всё, что ты хочешь.
На том мы тогда и порешили. А три дня спустя Артём подал мне строгий флоггер.
— Я сделал покупку без приказа и разрешения, я виноват.
Намёк предельно ясен — ненавистная боль не столь страшна, как изоляция.
Артём торопливо добавляет:
— Он не оставляет следов. Я знаю, что ты их не любишь. И это не игрушка для разогрева, он наказывает по-настоящему.
Следы, разумеется, остались — я просто не умела правильно пороть. Всего три удара по плечам, но Артёму этого хватило, чтобы успокоиться и почувствовать себя увереннее.

После были статьи об использовании флоггера, тренировка на подушке и две настоящие порки. Однако дело не в них, а в том, что из своего глубокого погружения Артём так и не вынырнул. Он по-прежнему боится боли и ненавидит её, но потеря контакта со мной, даже кратковременная, для него гораздо страшнее. Он создаёт собственные разработки, и ему это интересно и важно, но моя реакция на них важнее. У Артёма есть работа вне дома и работа по интернету, страховки, счёт в банке, за аренду, коммунальные услуги и продукты он платит только половину нужной суммы, все остальные деньги оставляя себе, но не потому, что задумывается о будущем и старается его обезопасить, а потому, что я так приказала. Не будь этого приказа, он повсюду таскался бы за мной хвостиком, нисколько не задумываясь, какими последствиями обернётся такая жизнь.

Я стала точкой, вокруг которой вращается вселенная Артёма.
Только вот я этого не хочу. Я не готова к такому уровню ответственности. И думаю, что чрезмерная увлечённость Темачеством вредит Артёму. БДСМ — дело хорошее, но только если заниматься им в меру.

Мне становится страшно, когда я думаю о том, как Артём будет жить без меня. Ведь в любой момент всё может измениться — меня, например, собьёт наркоман на угнанной машине. Или я вдруг устану от общества Артёма и захочу разорвать отношения. Всякое может случиться. И Артём должен быть готов быстро справиться с расставанием и успешно жить самостоятельно, как это было до встречи со мной.

Но проблема в том, что я не представляю, как вытащить моего Нижнего из слишком глубокого погружения в Тему.