Когда на землю ложится снег, тебе становится легко.
Холод - хорошая анестезия. Он сковывает твою душу и забирает боль. Вьюги поют
тебе колыбельную, затуманивают взгляд, и картины прошлого все сильнее блекнут,
пока не выцветают совсем. Ты достаешь из коробки любимые сапоги, накидываешь
на плечи пальто - и видишь в зеркале ее: Снежную королеву, уверенную в себе
красавицу со вздернутым подбородком и холодным прищуром серых глаз. Гордую,
неприступную, своевольную. Такой нипочем одиночество - и глядя на нее-себя, ты
веришь: все в прошлом. Все забыто. Тот мир больше не нужен тебе, он отпустил
тебя из своих паучьих сетей, и ты снова свободна. Хозяйка своей жизни, своей
души и своего тела.
Правда, ты веришь в это всем сердцем. А потом приходит весна. И однажды - когда
в приоткрытую форточку вдруг врывается слишком резкий ветер и распахивает ее во
всю ширь, принося запах талого снега и, почему-то, горьких трав - ты
вспоминаешь.
***
В первый раз ты приезжаешь к Нему ранним вечером. Позади - тысячи строк
электронных сообщений и несколько личных встреч. Ты знаешь о Нем многое, и все
равно дрожишь, ведь сегодня тебе предстоит в первый раз встать на колени.
Он встречает тебя улыбкой. Его немного смешит твоя робость, влажные руки и
быстрые взгляды из-под ресниц, то, как ты садишься на краешек стула и как
чашка дрожит в твоих руках. Вы негромко разговариваете, снова и снова обсуждая
нюансы и правила, а потом Он проводит пальцами по твоей щеке:
- Ты уверена?
Ты судорожно сглатываешь и киваешь, и Он мягко забирает чашку из твоей руки. В
Его взгляде что-то неуловимо изменяется.
- Тогда проси.
Ты снова киваешь и опускаешься перед Ним на колени, разглыдывая узор на полу.
Сердце частит и, кажется, готово разорваться, щеки и уши полыхают, а слова
выходят едва слышными:
- Выпорите меня, Мастер. Пожалуйста.
- Раздевайся и вставай лицом к стене.
***
Воспоминания разъедают тебя изнутри, будят в душе голодное чудовище. Зверя,
который выгрызает внутренности, заставляя сворачиваться в клубок и неслышно
выть. Форточка давно захлопнута - но зараза уже в крови, плавит вены, огнем
жжет где-то в груди. Чудовищный голод сжимает горло, не дает дышать, дразнит
картинами прошлого.
***
Ты познаешь боль.
Разве знала ты что-то о ней раньше? Боль похожа на музыку - перед тобой
открываются прекрасные гармонии, от мощных басов до нежных переливов. Боль
похожа на полотно художника - в ней столько цветов и оттенков, пастельных и
ярких до рези в глазах. До влажных щек и сухости воспаленного от криков
горла.
Такая разная. Боль сладкая, боль страшная. Боль, которую ты любишь и боль,
которую ненавидишь.
Ты знаешь теперь каждую игрушку, и иногда незаметно, из-под ресниц,
разглядываешь их.
Вот мягкие флоггеры - их прикосновения похожи на касание птичьих крыл, на танец
солнечных зайчиков, на счастье. Они несут сладкое предвкушение.
Вот кошка-семихвостка - ты любишь, правда, любишь ее, ее касания такие
острые, такие настоящие! Когда она касается тебя, ты чувствуешь себя живой, и
- не противоречиво - чувствуешь себя холстом, на который умелый Художник
наносит краски.
Вот однохвостье - твоя спина хорошо помнит его жесткие, обжигающие поцелуи. У
его прикосновений вкус настоящей любви - горький, пряный, жгучий, пьянящий.
Они заставляют тебя вытягиваться в струнку, извиваться и кричать от страдания и
восторга. Иногда боли и наслаждения становится слишком много, и они переполняют
тебя, проливаясь слезами - чистой и горькой влагой, очищающей твое
сердце.
В последнюю очередь твой взгляд касается собаки - касается украдкой, всего на
мгновение, но в это мгновение ты не можешь даже вздохнуть. Ты боишься ее.
Боишься ее укусов - жалящих, немилосердных, не приносящих радости и чистоты.
Боишься до дрожи, до закушенных губ - и мысленно благодаришь Его за то, что
она касается тебя реже прочих. Впрочем, на все Его воля.
Ведь Он теперь стал твоим богом.
_
...to be continued
