Присоединяюсь в касту неудачников. Никому не поверил, всем отказал. Miso умер, я остался один, абсолютно пустой. Ничем не наполненный. Никем не являющийся. Я даже и не знал, что я такой же серый как и все, без него.

Быть, это то чувство когда ты понимаешь кем ты являешься и живешь этим, даже если это для многих ничем не является. Так люди и живут. Они живут собой. А меня нет. Та часть, что была живой, больше не существует. С угасающими его чувствами, ушли и все мысли. Мне нечего сказать, мне нечего думать. Я больше никак не вижу мир. Во мне не появляются идеи как можно его представить, параллельно ощутить ценность одной жизни через образы чувств каких либо героев, проекцией. Создавая в голове своего героя и с приятным мазохизмом уничтожая его как не себя. Ужаснувшись незамеченной мной смерти и проблем ближнего, как очередная смерть собственной наполненной, непонятой никем жизни, где - вот же он Я.

Я больше не схожу с ума. Мне теперь плохо совсем по другому. Это похоже на физическую боль. Физическую боль одиночества. Такая тупая, безличностная. Без индивидуальности, безжизненная. Как будто это последние остатки меня, последние жители моего города. Которые такие простые и примитивные, но добрые. Но тепла нет, газ отключили, свет тускнет. Продукты тухнут. И они могут только сидеть в своих бетонных коробках не видя друг друга, заваривая чай. Зная что гречки хватит до весны. Но не в гречке дело. Они не копят вещи. Просто всегда хочется спать и ломит кости. И это не потому что ты не развивался, это потому что ты умер. Ведь можно быть живым и тупым.

Но я как и всегда, внешне не изменился, я все еще смеюсь и как и раньше параллельно испытываю боль, тревогу. Желание её выразить, но тот-кто мог это сделать, уже умер. И я еще больше становлюсь одиноким. Теперь у меня нет шанса. Ты хоть либо наполнен либо энергичен. Но если в тебе больше ничего нет, то тебе нечего терять, а кому нечего терять, больше ничего не приобретёт.