Вчера ты впервые отреагировал на мою немую просьбу и наконец-то взял девайс, инструмент, орудие, или как там его еще называют – канал для прокладки кабеля, такая тоненькая пластиковая штука, по ощущениям что-то среднее между стеком и ремнем. Не так больно, как стек, и гораздо приятнее, чем ремень.

Про последний мы уже говорили, он не очень-то мне понравился: слишком много шума из ничего, и это дико мешает сосредоточиться.

Ты укладываешь меня на диван, уходишь в ванную, и я, уже полураздетая, лежу и фантазирую, додумываю недостающее, рисую желаемую картину мира.

Хорошо бы ты взял розгу… Но пока мне проще говорить об этом с чужими, совсем и не тематиками, говорящими свое картонное «фи» на все, что касается бдсм. При тебе я слово «розга» и вслух произнести боюсь, даже здесь вначале описалась - «роза». Ну, говорят, тоже тематично)

Мне не нравится, когда по мне бегает кот и царапается, пытаясь поймать то мои волосы, то нашу псевдошлепалку за острый конец. Кот порежется, а я отвлекаюсь и не могу расслабиться.

Мне надо немного сильнее и ритмичнее, с одинаковыми паузами. Можно по спине, по «кошачьему месту», это дьявольски приятно, даже если удар сильнее среднего. Считать удары ты меня все равно не заставишь, их слишком мало, да и для тебя это все театр и клоунада, ты вообще плохо понимаешь мои «наклонности». Для тебя наказание – это не разговаривать, не пойти гулять со мной и с собакой (как же я люблю эти дневные прогулки, ближе к весне плавно перетекающие в вечерние).

Мне надо дольше, больше, 5-10 несильных шлепков меня «не вставляют» совершенно, это даже не разогрев, так, маленький бонус, вроде поцелуя в сгиб локтя, где, ты знаешь, моя самая эрогенная зона.

Хотелось бы, чтобы ты поговорил, потому что когда ты молчишь, мне кажется, что все это механика и китч, действие, которое, лишь начавшись, уже торопится к окончанию. Но я сама предпочитаю молчать, разговаривая с болью, и ты часто принимаешь мое молчание за знак «пора заканчивать». Но это не так. Ты не знаешь пока, что творится в моей голове в момент боли. Да и мне не хотелось бы самой объяснять, как и что. Куда. Поэтому я молчу и только изредка вскрикиваю, когда ты несколько раз подряд попадаешь по одному и тому же месту. Или не по тому, что гораздо неприятнее.

Говори: «не хватит», «еще», «расслабься», «будет больнее», про «ложись» или «молчи» и я уже не вспоминаю. Заставь, надави. Любой мазохистке не повредит немного д/с'а, ИМХО.

Вообще ты пока не очень умело действуешь, возможно, виновата моя «инициатива снизу», я первая сказала о том, что маза, что люблю боль. Но если бы ты знал, чего мне стоило признаться тебе в том, что я осознала в себе, наверное, со школы, ты бы понял и спрашивал всегда сам. А потом делал бы наоборот, по-своему, правильно. Говорить трудно, так трудно, особенно мне, женщине, «нижней», подчиненной в такие моменты.

Слишком много ласки, хотя в обычное время я бы сказала даже, что мне ее не хватает. Не хватает тактильного контакта, я как будто пытаюсь напиться холодной воды после долгого похода по пустыне – и не могу. Недавно на одном из сайтов прочитала, что все нехватки – это нехватки любви, но не верю, не верю, где-то в глубине души я знаю, что любви-то у нас как раз достаточно, иначе тебя бы не было здесь.

И…хорошо бы привнести в процесс легкий элемент насилия-наказания. Я ведь много чего не делаю или не хочу делать, даже когда ты три раза повторишь. Может быть, боль закрепила бы во мне условный рефлекс на «слово – действие».

Секс после мне вовсе не важен, даже скорее не нужен. Боль и без того слишком приятна. Но он все равно происходит, потому что это способ сделать хорошо тебе. А мое «приятно» продолжается еще долго после секса. Конечно, это не то, что продвинутые мазы именуют сабспейсом, но тоже разновидность транса. В таком состоянии лучше заживают раны, физические и душевные, главное – душевные. Становится легче жить.