Представления крепостного театра были устроены так, чтобы дать выход русскому зверству во всей своей красе в антракт. Это было нужно, наверное, затем, чтобы оттенить психологически всю зависимость одних людей от других доходящую до крайней степени. Является ли сей порядок массовой шизофренией или действительно этой экономической модели невозможно иначе выживать, не знаю.

Но перед этим представлением зверства начались еще до спектакля. Дворовые вывели медведя на цепи и перед занавесом состоящим из двух полотен с изображением на каждом коней с крыльями стали травить шута из дворовых. Наверное, по замыслу режиссера - графа Т, который меня и пригласил на это действо, это должна была быть такая шутка, как полет пальцев Листа над клавиатурой, но вышло совсем другое - медведя слишком сильно отпустили. И он когтями порвал плечо крепостному шуту, полилась кровь.

Я как военный врач оказал ему помощь. Рана по кавказским понятиям была ничтожна и помощь была оказана своевременно, но кровь на импровизируемую сцену пролилась - а значит прольется еще, подумал я.

В партере сидело несколько помещиков, судья, прокурор и Эльвира, помещица с полуразоренной усадьбой, женщина, талантливая, порой несдержанная, способная в момент разговора, выразить очень тонко мысль, но без мужа. и видимо отсутствие этого пресловутого мужа давало ее уму особую желчную направленность и отрицательную силу.

...
В антракте несмотря на воодушевленную игру актеров, заставивших своей игрой лично меня порой забыть и место и время, где я нахожусь, перенеся меня в совершенно другой мир. В антракте началось новое зверство. Предводитель заставил двух заранее подготовленных дворовых играть сцену вызова на дуэль и стреляться потом через платок. Причем заряды должны быть холостыми, что и показывал дворецкий всем, но не этим беднягам, которые должны были стрелять в друг друга на двух метрах. Все умирали от хохота, я тоже посмеивался. После первого выстрела, все хохотали так, что казалось крыша обвалится. И дворецкий, чтобы усилить видимо эффект, смотрю второму стрелку кладет пулю и забивает порох, переменил пистолеты. Наступило гробовое молчание. Надо было выручать малого. Когда пистолет был поднят, я уверенно взялся за поднос из толстой меди, сказав Держите!!! дворовым. Они схватили все бутылки и посуду, что успели, остальная полетела на пол. И я этот поднос просто поставил перед грудью бедняги. Раздался выстрел. Пуля попала в поднос, почти пробила его, ударив дворового в грудь, бедолага упал, но был совершенно жив и здоров.

Надо сказать, что на Кавказе дуэли не проводятся без врача, и он единственный человек, который может остановить дуэль даже по надуманному предлогу и никто ничего не имеет права ему сказать, ведь он не врач, а только вызвать на дуэль. И именно поэтому я столь вольно предотвратил убийство, впервые оказавшись в этой компании, но среди в основном бывших действующих офицеров, ни секунды не сомневаясь, что никто не посмеет оспаривать мои действия.

И действительно, толпа вся охнула и зашлась таким смехом, что некоторые даже чуть не попадали на пол.
Один Петербургский господин попытался было мне высказать мне свое неудовольствие, но я посмотрел на него таким твердым взглядом, что тот тут же стушевался и сделал вид, что тянется за бокалом шампанского.

Мой знакомый, полковник П, схватил меня на правах дружеских за руку, и щекоча усами ухо дохнул: - Молодец! Браво! Повесилил! Придется убить после спектакля кого нибудь, раз так!

Начиналось после антракта второе действие, все зашаркались и пошли в импровизированный партер.