Над городом еще грозной ведьмой ворочалась гроза, разрезая секирой вспышек черный пирог облаков, но электричка все дальше и дальше уплывала от грозы и уже перестали потеть стекла, было шумно от разговоров и песен. За окнами блестели вдали облитые солнцем горы Кавказа и самый воздух приносимый южным ветром, казалось был с запахом моря.

Грант молчаливо сидел в стороне и хотел записывать, какая вокруг ранняя осень, какой был дождь, перелески, и конечно, девочки студенки, и какое у него чувство восхищения на душе, застигнутое врасплох, в приятном впечатлении в серийной фотографической вспышки движения ну, почти как от картин Дега.

Теперь на месяц расставался он с городом, с лекциями в институте, где после пятнадцати дней ему стало душно. И отправлялся в царство яблочных садов, какой то яблочно персиковый совхоз-колхоз, рядом с морем, где студенты должны были помочь в сборе урожая.

Потом он забылся, потом двигал шахматные фигуры по доске поставленной на чемоданы между ног, потом уже играл в слепую, отвернувшись от шахматной доски, и глядя периодически на Аллу фотошопом Дега и когда он говорил:

- пешка ц4-ц5 губы его вытягивались куда то вперед, в непонятную трубочку. А Алла ела домашний пирог, и поворачиваясь, говорила:
- хочешь? - и уже протягивала руку с пирогом.
Три крошки отрываясь летели веером, во время этого движения руки Аллы, и Грант понимал, что сейчас решающий момент - надо жертвовать три легкие фигуры, пытаясь сразу эффектно закончить партию или надо делать массовые размены переходя в ладейный эндшпиль с лишней пешкой.

И со вздохом, взяв пирог, понял, что переходит в сложный и тонкий эндшпиль, не в силах сейчас собраться и рассчитать множество вариантов многичесленных жертв фигур, под взглядом Аллы.