В темном переходе в парадный зал. Скромно, ни на сто не претендуя, висит в полумраке Орест Кипренский "Женский портрет".
Здесь даже в полумраке сходу видна попытка художника изобразить возвышенный духовный мир женщины, глубину и теплоту океана её души.

А если всё таки попросить у Дочи света. И зажечь два газовых фонаря, в стиле 19 века, висящих справа и слева от портрета, то
Мы увидим яблочно-зеленый фон закрашенный потом черным и еще раз черным, переходящим на черное платье и волосы кудрями. И только лицо и шея, из кружевной прозрачно белой пелерины выступают.

Если с высохшими губами, сквозь разноцветные слои колеблющегося газового света, смотреть на неё, собирать в фокус своё вожделение и чуть покачиваясь, щуриться, то немедленно можно достигнуть высшей точки временно-пространственного перехода-моста блаженства.

Она становится живой и поворачивает голову и проницательно смотрит в глаза. Но не нужно только вслух задавать вопросов. Это может всё испортить.

Влажные блестящие глаза, без презрения, печати наложенной временем, просто внимательные глаза, крылья носа чуть блестящие, полные нежные губы.

Карие глаза с блестящими стрелками, расходящимися вокруг особенно яркого блеска зрачков. Эти глаза притягивают, но брови дугами отталкивают. Дают время остановиться.

И прогулка под высокими ивами по берегу пруда откладывается. Сначала исчезает карее зеркало пруда, затем три белых лебедя, ивы, пронзительно голубое небо...

И портрет уже отталкивает меня. Женщина снова отворачивается в первоначальную позу и презрительно хмурит брови.
Доча выключает газовые фонари и гонит меня от картины. Женщина остаётся в полумраке.