Как переменилась Улыбочка в эти три недели! Сердце моё защемило тоской, когда я разглядел эти впалые, бледные щёки, губы запекшиеся как в лихорадке, и глаза сверкавшие из под длинных тёмных ресниц горячечным огнём и какой-то темной страстной решимостью.

Но, боже, как она была прекрасна!
Я тоже чувствовал себя нездоровым в моей груди постоянно вил гнездо прескверный кашель. Особенно моё лихорадочное состояние усиливалось к закату, а первых теней которые как плащом окутывали город я ожидал просто с каким то мистическим страхом приговоренного. Но не в этот раз и не в этот закат.

Вся улица вдруг блеснула так, как будто облитая ярким светом. Все окна в домах невероятно засверкали. Серые желтые и грязно зеленые цвета потеряли на миг свою угрюмость, на душе прояснело. А ведь можно, можно быть счастливым! Удивительно, что может сделать один луч солнца с душою человека.

Но солнечный луч потух, скверный дождь продолжал моросить, сумерки густели, а Улыбочка уходила всё дальше по набережной.
- Но послушай послушай только, начал я только догнав её, - всё ведь ещё можно поправить, повернуть совершенно другим каким то образом! Можно не уходить из дома. Я берусь вам всё устроить, всё и свидания и всё... Я буду переносить Вам письма! Отчего же не переносить? Это лучше чем теперешнее! Я сумею это сделать я вам угожу обоим, вот увидите что угожу! И ты не погубишь себя Улыбочка как теперь, ведь ты себя совсем губишь!

- Полно Миша перестань, - прервала она крепко сжав мою руку и улыбнувшись сквозь слёзы - Добрый добрый Миша! Добрый честный ты человек! И ни слова о себе! Я же оставила первая, бросила, а ты всё простил! только об моем счастье и думаешь! Письма нам переносить хочешь!...

Она заплакала.
- Я ведь знаю, знаю, Миша как ты любил меня как до сих пор еще любишь! Боже мой как я перед тобой виновата! Миша послушай я люблю Его как безумная, как сумасшедшая а тебя ещё больше как друга моего люблю!. Я уж слышу знаю, что без тебя я не проживу, ты мне надобен! Мне твоё сердце нужно, и твоя душа золотая!...

Мне казалось что бледность покрыла ещё больше в наступающих сумерках. Я чувствовал себя худо и периодически терял нить реальности, сердце мое горько, горько сжималось

Я очнулся, когда она мне говорила:
- Не вини его Миша, не смейся над ним! Его судить нельзя, как всех других! Будь справедлив или несправедлив. ведь он не таков как все, как мы с тобой. его и воспитали не так. Он ребенок, Разве он понимает, что он делает? Первое впечатление первое чужое влияние способно его отвлечь от всего чему минуту перед тем отдавался он с клятвою. У него нет характера. Он вот поклянётся тебе а на другой же день так же правдиво и искренно другому отдаётся да ещё сам первый придёт к тебе рассказать обо всём этом. Он и на самопожертвование способен и даже знаешь на какое! Да только до какого нибудь первого впечатления, тут уж он опять всё забудет. ТАК И МЕНЯ ЗАБУДЕТ ЕСЛИ Я НЕ БУДУ ПОСТОЯННО ПРИ НЁМ. Вот он какой!

Снова я очнулся, когда мы подошли уже к цели нашего путешествия, и я подумал, что у меня наверняка сильнейшая температура.
- Да буду его любить как сумасшедшая, говорила она, побледнев ещё больше в сумерках, как будто от острой боли. - Я тебя никогда так не любила Миша. Я ведь и сама знаю что с ума сошла и не так люблю как надо. Нехорошо я люблю его.... Слушай Миша, я ведь и в прошлые минуты предчувствовала, что он даст мне только одни муки. Но что же делать- если даже муки от него мне счастье? Я разве на радость к нему иду? Разве я не знаю наперед, что меня от него ожидает и что я перенесу от него? Ведь вот он клялся вечно любить меня, всё обещания давал, а ведь я ничему не верю из его обещаний, ни во что не ставлю и прежде не ставила, хоть и знала что он мне не лгал, да и солгать в минутном времени не может. Я сама ему сказала, что не хочу его ничем связывать! С ним то это лучше: привязи никто не любит, я первая. А всё таки я рада быть его рабой, добровольной рабой, переносить от него всё всё только бы он был мой, только бы он на коленях стоял предо мной и глядел мне в глаза! Кажется, пусть бы он и другую любил, только бы при мне это было, чтоб и я тут подле была... Экая низость Миша? - спросила она вдруг смотря на меня горячечным воспаленным взглядом. Одно мгновение мне показалось, что она в бреду. Впрочем я и сам был в бреду, и не могу судить...

- Вот он! - вскрикнула Улыбочка и вдруг бросив мою руку пустилась бегом к нему. Он тоже ускорил шаги и через минуту она была в его объятьях.

Прошла парочка по улице, оглянувшись на нас, и больше никого под дождём не было, который похоже усиливался, наваливалась и темнота

Они же целовались смеялись. Улыбочка смеялась и рыдала одновременно, нервы её были крайне раздражены, точно они встретились после долгого перелёта к другой звезде. Краска залила её щёки, Улыбочка была как исступлённая.....