Вся дорога была раскидана апелисиновыми кошками. Горы громоздились одна на другую и мчались с гиканьем на стульях леса. Владимир Набоков посмотрел на меня и сказал : мелодия моего сна, но с козами.

В какой то странной рваной куртке, непрерывно беседуя с Горацием, бородатый мужик прыгал по тропке между ручьями и сучками, с грязной белой тряпкой. Коза рожала двойню прямо на снег. Снег кружился и не падал а подлетал от весёлого ветра. Козлята были хорошенькие, с шёрсточкой, мама дико на них косились, чуть не наступала на них, хватала губами снег, но потом стала их облизывать.

Набоков посмотрел на это и сказал: а знаете не смотря на весь этот эхо снег, Пушкинский лес, белогвардейское небо, и Булгаковских козлят, этот воздух напоён Распутиным, а? Вы же общались с ним в подростковом возрасте в коммунистической эпохе? Что ?

... Что мне было ответить? САМОЕ лучшее спрятанная искренность, я сказал: У Распутина есть гениальные строчки, вот они
СТРОЧКИ кружили между деревьями, тыкались в нос к козлятам, а те тыкались в вымя матери