"Как правильно - садится или садиться?" - размышлял Петр Петрович Лавочкин, изучая анкету на сайте знакомств.
В душе чадило подожженное самолюбие.
Нет, ну где это видано - его, мужчину опытного во всех отношениях опытности, на минуточку, заведующего кафедрой тавтологических экспериментов - его высмеяла какая-то писюха?!

A posteriori, как сказывали высокомудрые коллеги в курилках. Честно говоря, что это значит, Петр Петрович не знал, но всегда со знанием дела кивал и повторял: "Да, да, а posteriori, ну да, ну да".

Вот только вчера в курилке профессор Брынза с кафедры внегендерного эмпиризма вещал об этом. Стоял весь из себя такой важный в своем пропахшем кошачьей мочой халате и разглагольствовал о вероломстве женского рода.

И как же все это оказалось актуально сегодня!
Петр Петрович постарался вызвать в памяти свой диалог с Брынзой.
Почему-то вспомнилась только грязная рыжая борода профессора с застрявшими в ней хлебными крошками.
Пройдя по мнемонической тропке из крошек к более ярким образам, Петр Петрович все-таки наткнулся на домик, срубленный из слов.

- Женщина - она какая? - спросил Брынза у облупившейся штукатурки, которую он ковырял пальцами.
- Какая? - поинтересовался Петр Петрович. Он вообще любил поддерживать беседы. Поддержка - она всегда важна. Сегодня ты поддерживаешь, а завтра тебя. А это вам не хухры-мухры, это уже зародыш цивилизации.

- Она алчет. Алчет мужской крови, семени! - в этом месте Брынза поднял глаза к небу, то ли выискивая там алчущих семени женщин, то ли просто отслеживая голубиные зигзаги на фоне облаков.

- А каких семян она алчет? У меня вчера Гаврилова из бухгалтерии о семенах традесканции спрашивала, - похвастался Петр
Петрович. Не всякий раз женщины от него чего-то хотят. А тут прямо семян. Да еще традесканции.
- Гаврилова... - пожевал губу Брынза, - ты бы поосторожнее с ней был, Лавочкин. Сука редкостная. Я ее анкету на сайте БДСМ-знакомств нашел. Ууу, что там было...

- И что же? Ужасный ужас?
- A posteriori мрак.
- Ну да.
- Она ищет рабов, - доверительно прошептал на ухо Брынза, и Петр Петрович почувствовал, что вблизи от Брынзы пахнет еще хуже.
- Ох, - только и нашелся, что сказать Петр Петрович.
- У нее дача - пять соток, там столько всего сажать нужно. Вот и ищет себе рабов, ведьма. Это она, брат, тебя традесканциями заманивает только. Бабы, они ж всегда так - цветочки показывают, ягодками искушают. А потом - вжык-вжык - и пахать тебе на картошке день и ночь. И никакой клубнички, одни лишь баклажаны.

- Вот-те на. А огурцы?
- Разве что на чужой грядке.
- Жаль, огурцы я люблю.
Брынза одарил его мутным взглядом и выдал:
- А ведь я того.
- Чего того? - не понял Петр Петрович и испугался, сам не зная чего.
- Ну, того-этого.
- Ох..
- Да. Я тоже зарегистрировался на том сайте. Ну а что, разве только бухгалтерии можно?
- Бухгалтерии не можно, - подтвердил Петр Петрович.
- Вот то-то и оно. А я, знаешь ли, осмотрелся на сайте, да и решил рабынь себе найти. Чтобы такие все из себя кроткие, сами ни-ни, но в душе ого-го, - тут он назидательно отколупнул пальцем шмат штукатурки, - и умели делать сальто. Сальто, оно же как пальто.

- Ну да, ну да, а posteriori на о.
- В смысле, если есть, то это статус! - Брынза выпятил грудь и попытался вытряхнуть крошки из бороды. - А статусная деваха и тебя статусным делает. Главное, следить, чтобы она не шибко умная была и не алкала сильно.

- Ну да, семя, а posteriori... - услужливо подсказал Петр Петрович.
- Да какое там. Чтобы алкашкой не была, вот что главное. Пьющая женщина - она ж как макаронина в постели. Ни туда, ни сюда.
- Макароны и подсушить можно.
- Ага, на ушах. Слушай, Лавочкин, - лицо Брынзы осветилось сиянием какой-то неземной могучей идеи, - а у тебя самого давно было того-этого?

- Макароны ел позавчера, - неуверенно произнес Петр Петрович. На самом деле он хотел признаться, что ел их неделю назад, но решил
немножко схитрить - а то Брынза подумает, что у него нет денег на макароны.
- Да какое там. Я о чики-пики говорю. Ну о бабах, не смотри ты на меня так, как слон на пылесос.
Петр Петрович сглотнул. Если врать о женщинах, то ложь будет Пизанскую башню, даром, что падающую. Поэтому он ответил пространно:
- Ну, бывало. Вот как-то раз...
- Сношала бабка унитаз. Все с тобой ясно, Лавочкин. Тебе нужно поверить в себя и стать доминатором.
- А как им стать? - с надеждой спросил Петр Петрович.
- Кверху каком. Да не вертись ты, я шучу. Я тут, давеча, статейку одну накатал. "Инструкция для доминаторов". Там все написано подробно. Стоп-слова, приказы, взгляд сыскной рыси, поцелуй муравьеда.

- Я б почитал.
- Так заходи на сайт, регистрируйся. Я тебе ссылку пришлю. Почитаешь, разберешься. Ну а потом - порабощай и властвуй. Ты только на анкету Гавриловой не заходи, а то ж она заметит и потом всем растреплет. Ну ты ее узнаешь - у нее кобра на аватарке. Очковая.

Петр Петрович кивнул.

Сейчас, когда все уже свершилось, Петру Петровичу хотелось крикнуть в монитор что-то обидное и гадкое. Но экран бликовал на солнце, а кричать в собственное отражение не хотелось.

Зря, ох зря он послушался Брынзы. Во-первых - зря вообще завел себе анкету. Во-вторых - зря скопировал инструкцию доминаторов в свой анкетный дневник. Конечно, копировал он ее для собственного удобства, чтобы лишний раз на анкету Брынзы не заходить. А получилось, будто он самоутвердиться хочет, выставить себя напоказ.

Ну и началось комментоизвержение.
Ох, как же над ним издевались все эти дамочки с никнеймами вроде "Твоя-не твоя". А ведь если у тебя такой никнейм, то и личность ты должна быть насквозь романтичная. Ан нет.

А одна писюха, которую звали просто и понятно - Брунгильда, вообще выкатила столь обидный комментарий, что Петр Петрович не выдержал и пошел писать яростный ответ. А в той анкете вообще ужас ужасный и мрак мрачный - высмеивание Петра Петровича.

И весь этот кошмар называется "Как правильно садиться на член - инструкция для доминаторов":

"Как правильно садиться на член? - спросят меня Доминаторы всех мастей.
И я отвечу им - спросите у Петра Петровича (ну да, зарегистрировался под собственным именем, со всеми бывает промашка).
Он ведь знатный доминатор. Он ведь все знает о том, как, кому и как глубоко вставлять. Как делать "поцелуй муравьеда" с языком. Не правда ли, звучит жутко - "поцелуй муравьеда"? А сравнение влагалища с термитником? Хоть стой, хоть падай.

Но наш доминатор всего интернета идет дальше - он составляет каталог рабских ритуалов! Ритуалов!
Например: "Рабыня должна знать свое место и правильно садиться на член. Как правильно? С реверансом, смущением и похотью в изгибах бровей". И там еще такие перлы идут. Про плеть-кошку и то, как стать настоящим кошатником. Про стоп-слова целая энциклопедия. Нет, вы почитайте только. "Ершистый джем" - нельзя использовать в дождливые дни, потому что слезы вашей рабыни смешаются с каплями дождя и станет непонятно, а правда ли она кричала "ершистый джем"?" Нет, ну это все писал явный шизоид с манией величия!"

За шизоида Петру Петровичу стало обидно до слез. Ведь текст составлял Брынза, а если он шизоид, то, получается, Петр Петрович вот уже пять лет внемлет советам не совсем адекватного человека? И это что ж получается, он ведомый? И никакой не доминатор, а как та макаронина?

Ну нет!
Петр Петрович хотел отомстить. Поэтому он стал въедливо просматривать слова Брунгильды, надеясь покарать ее комментарием, в котором он хлеснет своей плеточкой грамматики.

Да вот незадача, забылось правило с -тся/ться на конце глаголов. Казалось, все рядом, а вот-те на.
Петру Петровичу так хотелось написать: "А вот вам, барышня, стыдно не знать, как пишется "садится", про "член" я вообще молчу!"
Почему он молчит о члене, Петр Петрович и сам не знал. Но ему отчетливо казалось, что так звучит грозно и с дерзостью - мол, намекаю, что ты сама-то ничего и не знаешь в этой жизни, членов не видала, разве что многочлен на уроке математики. Про многочлен так и подмывало написать, чтобы показать блеск и красоту своего остроумия, но Петр Петрович держался.

В какой-то момент он решил показать себя великодушным и таинственным.
И написал просто - "У каждого из нас свой челн".
Отправил. И с ужасным ужасом обнаружил, что допустил опечатку. А, впрочем, упоминание некого челна создавало еще больше таинственности и философии, так что Петр Петрович решил ничего не менять.

Пусть знают наших.

Оп-па - кто-то ответил на комментарий!
Петр Петрович кликнул на гиперрссылку имени и с запозданием понял, что делать этого было нельзя.
На аватарке красовалась кобра. И явно очковая.
А впрочем, может, это судьбоносная судьба? Все-таки семена традесканции, внимание. Да и комментарий был хороший, будто с намеком:
"Каждый выбирает челн по себе. И можно ведь не садиться, а грести стоя. Главное - грести в одну сторону".
И тут Петр Петрович вспомнил, что давным-давно он ходил на курсы академической словесной гребли.
И он решил подгрести к берегу единственной за много лет женщине, которая обратила на него внимание.
Это судьба, а posteriori...