-1-

- А расскажите мне, что вы будете делать когда… нет. Что я буду чувствовать?
- А ничего. – ответил врач, - наркоз — это естественный сон во время операции и быстрое пробуждение.
- А трубка?
Спросила Анюта, крутя в руках длинную, сантиметров в сорок, и твердую прозрачную трубку, с одной стороны оканчивающуюся сдутым сейчас, похожий на сморщившейся воздушный шарик, такой же прозрачный мешочек.

- Она такая длинная… когда я изучала в школе основы спасения на воде, то там среди прочего тоже была такая штуковинка… из белой такой резины… которой надо было закрыть рот пострадавшего.

Она продолжала с увлечением рассматривать трубку.
- Большие пальцы обоих рук просунуть в специальные петельки и как можно сильнее прижать эту маску к его рту. Сквозь эту маску проходила такая, сплюснутая трубка, которая, с одной стороны глубоко входила в его рот, а с другой стороны нужно было выдыхать свой воздух пострадавшему в рот. Только хоть она и была толще этой, но она была короткая…

- Я понял о чем Вы, не бойтесь. Я не позволю Вам почувствовать отвратительный процесс введения трубки в трахею… ты сначала мягко уснешь…

- А может, я хочу почувствовать это… - мечтательно проговорила она, - Кстати, я не задохнусь, дыша через эту трубочку?
- Ну, во-первых, самостоятельно дышать ты уже не будешь, за тебя будет дышать аппарат, вкачивая ровно столько воздуха тебе в легкие, сколько надо, а во-вторых, в этом воздухе будет почти только кислород, и этого будет достаточно… подушечка раздуется, герметично закупорив твою трахею, а изорта у тебя будет торчать всего лишь маленький кусочек этой трубки, куда я подключу аппарат.

- Подключи меня сейчас!
Врач опешил:
- Зачем?
- Подключи… без усыпления, - взмолилась Анюта, передавая врачу трубку и удобнее устраиваясь на кровати, - прошу тебя.
- Анюта, послушайте… ну хорошо, но не сейчас, вечером, в конце рабочего дня.

Весь день Аня не находила себе места в ожидании грядущего: погуляла в парке клиники, поболтала с подружками, посмотрела телевиденье, а время все тянулось и тянулось. И вот, наконец, около пяти часов вечера, в палату зашла медсестра и, протянув Анюте пакет с чистым бельем, сообщила, что по требованию анестезиолога, ее переводят в отдельную палату.

Схватив пакет и махнув на прощанье соседке по палате, девушка отправилась следом за своей провожатой.
Новая палата оказалась совсем крошечная, основное пространство которой занимала кровать, в изголовье которой большой белый аппарат опутанный черными гофрированными шлангами, резиновыми мешками, и большой черной гармошкой.

От волнения Анюта буквально приросла к полу – вот он, ее наркозный аппарат…
- Ну что, не передумала, - спросил доктор, закрывая за собой дверь палаты и защелкивая замок, - если не хочешь, то я пойду…
- Нет, нет… просто… о господи.
- Хорошо, тогда иди за ширму переодевайся и ложись.
Стараясь утихомирить разбушевавшееся от волнения сердце, Аня скинула с себя халат, сняла трусики и носки, и разорвав пакет, облачилась в легкую рубашку, на столько короткую и широкую, что та едва прикрывала ее, уже влажную киску. Одев нашедшуюся там же целлофановую шапочку и стараясь как можно ниже оттянуть край рубашки, Аня стыдливо вышла из-за ширмы и не решаясь остановилась возле аппарата.

- Ну что стоишь, ложись, у меня времени не много.
Робея Анюта легла на кровать.
- Валик не под голову, а под шею, - сказал доктор, передвинув небольшую подушку из клеенки ей под шею и неудобно запрокинув ее голову назад, задрав вверх подбородок, - вот так.

Отвернувшись к аппарату, он переключил несколько тумблеров и до Анюты донеслось едва слышное шипение.
- Я сначала дам тебе все же наркоз, введу трубку и разбужу, готова.
- Да… поцелуйте меня… пожалуйста… сначала.
Держа в руке черную огромную наркозную маску, доктор склонился к ее лицу, и накрыл раскрытые пересохшие губы девушки долгим поцелуем, после чего опустил на лицо маску:

- Дыши.
Аня попыталась что то сказать, но плотно прижатая маска и пальцы врача, придерживающие ее подбородок не дали и рта открыть.
- Не разговаривай, а просто дыши.
С каждым вдохом глаза все больше наливались свинцом, пока не наступила полная темнота, которая впрочем быстро исчезла. Разлепив веки Аня увидела над собой улыбающееся лицо врача, кончик прозрачной трубки, торчащей из своего рта и два черных гофрированных шланга, тянущихся к аппарату от этой трубки.

- Ну вот, девочка, теперь ты говорить не сможешь, поэтому просто моргай, ты хорошо себя чувствуешь?
Анюта моргнула.
- Ну и отлично.
Аня прислушивалась к новым ощущениям – где то в груди ком от раздувшейся трубки, мерное шипение дыхательного аппарата, движение вверх-вниз черной гармошки.

- Я тебя связал, что бы ты ночью не упала, - говорил тем временем врач.
И действительно, только сейчас Алена увидела, что не может шевельнуть руками и ногами.
- Эй, девочка, да ты вся истекаешь, - заметил доктор, закрепляя ремни на ее ногах.
От получаемого удовольствия Аня уже не могла контролировать свои желания, и когда врач нежно провел между губками ее киски пальцами своей руки в латексной перчатке, она выгнулась дугой в разрываемом ее тело оргазме и потянулась киской за ускользающим удовольствием.

- Хочешь, я войду в тебя, - спросил врач извивающуюся на скользкой от обилия вытекшего сока койке девушку.
Та моргнула в ответ, и через несколько секунд ощутила в себе обалденно огромный, трепещущий и, казалось заполняющий все ее существо член. Если бы она могла, то закричала бы…

Спустя некоторое время, когда Анюта уже сбилась со счета от полученных оргазмов, доктор сделал ей небольшой укол. Стало трудно дышать, она испугано взглянула на врача и попыталась шевельнуть руками.

- Не бойся, расслабься, ты сейчас заснешь.
Следующий вдох девушка сделать уже не смогла, но почувствовала как машина вкачала ей в легкие новую порцию газа… это было последнее божественное чувство, которое она успела ощутить.

Анюта спала.
- Спокойной ночи, - потрепав обклеенную пластырем щеку девушки и бросив взгляд на показания аппарата, сел в стоявшее рядом кресло и углубился в чтение видавшей виды книжонки.

***
Анюта с волнением наблюдала за молчаливыми уверенными движениями медсестер, которые помогли ей забраться на операционный стол, накрыли простыней и, подключив к ее левой руке капельницу, готовили инструменты.

Всё таки что-то в этом есть.
Когда каждые пять минут тебе делают больно. То выжимают драгоценную каплю крови из вены, или вкалывают что-то замечательное от чего тебе тепло и тяжело, как будто притяжение стало ещё сильнее, и всё плывёт и ужё всё равно. Но самое интересное, и в то же время страшное, это наркоз. Твоя безразмерная казённая рубашка задрана, а левая рука привязана к капельнице, у тебя есть время рассмотреть себя в огромный прожектор, там тебя десять таких маленьких, полуголых девочек. И самое интересное это ждать этого чудодейственного наркоза, потому что есть маленький страх непроснуться или...

Уже не так страшно, привязали же, никуда не деться. А потом как-то по особенному тепло.
В операционную вошел анестезиолог:
- Здравствуйте Анюта, ну что Вы готовы превращаться в красавицу? - спросил он из-под маски, улыбнувшись одними глазами.
Аня попыталась улыбнуться в ответ, но пересохшие от волнения губы не слушались.
- Да не волнуйтесь Вы так.
Сестра протянула врачу белую хирургическую перчатку, и тот уверенным движением надел ее.
- Мы же с Вами уже все обсудили, Вы просто уснете и проснетесь буквально через пять минут с новым аккуратненьким носом.
Одев вторую перчатку и поправляя их на руках, он бесшумно подошел к Анюте. – Вам абсолютно не будет больно, я прослежу за этим, договорились?

Анюта кивнула.
- Вот и хорошо, - врач повернулся к большому белоснежному аппарату, опутанному зелеными полупрозрачными гофрированными шлангами. Анюты услышала уже знакомое шипение газа, - Я надену Вам маску и вы сделаете пять-шесть глубоких спокойных вдохов.

Девушка попыталась приподняться, что бы посмотреть, что делает доктор, но руки стоящей рядом сестры обняв за плечи, аккуратно уложили ее обратно и не давали пошевелиться. Анюта умоляюще посмотрела на медсестру:

- Лежите спокойно, не шевелитесь, - сказала та.
Врач обернулся, держа в руках казавшейся огромной маску.
- Готова?
Анюта кивнула.
- Тогда начнем.
Подойдя к ее голове врач, положил левую руку на Анютино лицо…
Прикосновение затянутой в латекс руки к ее щеке, ворвавшийся в нос резиновый запах и неумолимо опускающаяся огромная наркозная маска с уходящими за поле ее зрения двумя гофрированными шлангами абсолютно внезапно возбудили ее. Она с удивлением ощутила жар внизу живота и почувствовала, как начинает увлажняться.

Эти ощущения оказались настолько ошеломляющими и внезапными, что все пережитые волнения ушли на второй план и в тот момент, когда сильно раздутый обтюратор, прижался к ее лицу, почти полностью заслонив обзор, Анюта сделала рефлекторный глубокий вдох.

- Молодец, девочка, видишь, этот совсем не страшно, - похвалил врач, но Аня его уже не слышала, анализируя свои ощущения.
Запах газа действительно оказался не таким уж и противным, если не сказать восхитительным особенно в сочетании с запахом латексной маски.

Следующий вдох принес с собой абсолютное спокойствие и Анюта даже думать забыла о том, страхе, который испытывала еще несколько секунд назад. Ее полностью охватило возбуждение. Тепло в животе росло и разливалось горячими волнами.

Прижимая маску, врач аккуратно, но плотно охватил руками ее лицо, придерживая пальцами подбородок. Прикосновение обтянутых латексом рук и обтюратора маски возбуждал ее все больше и больше. Она попыталась вырваться, взглянув в глаза врача и слегка качнув головой. Реакция не заставила себя долго ждать, руки еще плотнее охватили ее лицо, плотнее прижав обтюратор маски.

- Дыши, девочка, дыши, все хорошо, закрывай глаза и дыши.
Анюта закрыла глаза и сделала медленный вдох прислушиваясь к своим ощущениям. Газ, входящий в ее легкие, возбуждающий запах латекса, сильное, но мягкое давление рук врача и обтюратора маски, шипение наркозного аппарата, восхитительная горячая мокрая истома в животе… Анюта вздрогнула и испустила сладкий стон, почти полностью заглушенный маской.

Анюта засыпала. Внезапно давление на лицо ослабло, в мозгу вспыхнул блик света и в нос ударил запах операционной.
С трудом приоткрыв налившиеся свинцом веки Анюта увидела, как в ее горло вводят прозрачную трубку внушительного диаметра да еще и с утолщением на конце. Что они делают, подумала она… вдруг где то в груди она ощутила небольшое давление и следующий вдох не принес с собой никаких запахов, дышать стало удобнее.

К торчащему из ее рта концу трубки чьи то руки присоединили зеленый тройник с двумя шлангами, и спустя еще один вдох она уже не смогла сопротивляться желанию уснуть и погрузилась в сон, в наслаждение.

- Ну вот и все, хороших сновидений, - произнес врач, закрепляя пластырем трубку на Анютином лице.
Она спала, все глубже и глубже погружаясь в наркотический сон. Черный гофрированный мех наркозного аппарата поднимался и опадал в такт ее спокойному и ровному дыханию.

Вдруг при очередном вдохе мех остановился на половине спуска, через долю секунды послышался мягкий щелчок, машина сократила мех, полностью закачав остаток газа в девичьи легкие. Следующий вдох Анюта сделала только благодаря аппарату искусственной вентиляции легких, сама она уже дышать не могла.

Анестезиолог отошел от головы пациентки, предоставив место хирургу.
Операция началась.

***
Наслаждение сменилось темнотой, затем какие то цветные бесформенные массы.
Аня открыла глаза, и оказалось что дышать то и нечем. И голоса нет.
Кто-то присоединил к уже знакомой трубке, торчащей из Анютиного рта, огромный прозрачный зеленый баллон и сжал его. Аня почувствовала, как в ее легкие поступил воздух и сразу стало легче. Она хотела задержать дыхание, но тяжелая грудь выдавила воздух обратно. Она не успела испугаться, как баллон снова сжали, и в легкие снова поступил воздух.

Спустя несколько таких вдохов, она почувствовала, что уже дышит сама. И начала шевелиться.
Трубку из горла вынули, к лицу прижали маску все с тем же баллоном. Дышать еще было тяжело и баллон периодически сжимали, помогая ей сделать очередной вдох.

Убедившись что ей задохнуться не дадут, Аня снова провалилась в сон.

***
- Анютка, ты главное успокойся, - говорил Игорь, стоя на бетонной стенке бассейна, - прими как данность, что ты можешь дышать, погрузив лицо целиком в воду. Просто опусти голову в воду и постарайся отрегулировать свое дыхание.

- Легко сказать «отрегулируй дыхание» когда сердце вот-вот вырвется из груди.
- Я и говорю, успокойся. Тебе потому и не хватает воздуха, что дышишь, как спринтер-рекордсмен после десятка километров. Чем чаще ты дышишь тем меньше ты можешь задерживать дыхание, это же аксиома. Давай попробуй еще разок.

Засунув в рот загубник дыхательной трубки, Анюта опустила лицо в воду.
Игорь поставил ей задачу донырнуть до дна и принести от туда какой ни будь предмет. Но до дна целых 4 (!) метра, а она не может опуститься даже на полтора, так как кончается воздух и она вынуждена снова выскакивать на поверхность, выплевывать загубник и судорожно глотать воздух, так как не хватает сил даже выдохнуть из трубки воду.

С трудом успокоившись и взяв себя в руки, Анюта сделала глубокий вдох… и поразилась, оказывается это не так уж и сложно, трубка довольно широкая, что бы позволить дышать полной грудью, а остатки воды в трубке хоть и хлюпают, но позволяют абсолютно спокойно дышать. Сделав еще несколько глубоких вдохов, она вдруг почувствовала, что уже не задыхается и более того в памяти вдруг всплыло знакомое приятное чувство ТАКОГО дыхания. Слегка шевельнув ластами, она стала неспешно двигаться по поверхности, с удовольствием наполняя легкие воздухом при каждом вдохе и прислушиваясь к своим ощущениям. Сделав еще несколько движений ластами, и на очередном вздохе задержав дыхание, она предприняла еще одну попытку донырнуть до дна.

С каждым взмахом ласт дно становилось все ближе и ближе, маска все сильнее прижималась к ее лицу, заложило уши, но она не могла поверить, что ее не тянет сделать очередной вдох. Аня помнила, что нужно слегка выдохнуть носом в маску, что бы ослабить давление и выравнять его во внутреннем ухе, но она боялась за каждую долю воздуха в своих легких и усиленно стремилась ко дну.

Вдруг среди зеленоватой мути черноморской воды, Анюта различила заросшую водорослями и ржавчиной стальную решетку. Протянув к ней руку и, не обращая внимание на неприятные ощущения в ушах и врезающуюся в лицо маску, она еще сделала еще пару мощных гребков и достигла желанного дна. Оторвав пучок водорослей попавшихся под руку, Анюта рванулась к поверхности и спустя мгновение выскочила из воды, победно неся свою добычу в вытянутой над головой руке.