В чем ключевое отличие человека умного? Правильно. В том, что он умеет видеть главное и вычленять суть от воды. Отличать реальные действия от декларируемых лозунгов. Леваки топят за равенство? Нет, они лишь на словах декларируют равенство, как лозунг, но на самом деле - они за натуральное рабство.

Разве они стимулируют мигрантов в западных странах ассимилироваться, учиться и работать, вливаясь в экономику? Нет, нет и нет. Они всячески подчеркивают и стимулируют культурную идентичность мигранта, чтобы не только он, но и его дети продолжали жить обособленной группой. Если мигрант идет работать, то у него отнимают пособие, а зп на рядовых должностях зачастую меньше, ну или чуть больше номинала этого пособия. И какой смысл тогда идти работать, если можно и дальше сидеть на пособии? Леваки стремятся закрепить всячески зависимость своего электората, чтобы и далее получать политические очки за свои лозунги.

Основной прием леваков - найти группу недовольных и всячески убеждать их, что им все должны. Всякие блм требуют компенсаций за века рабства (хотя никто из бенефициаров компенсаций никогда в рабстве не был), а ультрафем добиваются права сажать любого мужчину, намекнувшего о сексе. Как вам культура отмены? Как вам судебные процессы об изнасилованиях надцать лет назад? Какая-нибудь проститутка получившая главную роль в фильме за отсос, спустя хуеву тонну лет обвиняет в домогательствах какого-нибудь режиссера, хотя тогда она сама добровольно согласилась и все эти годы пожинала плоды сделки. А она отменить результат своего отсоса не хочет?

Но в любом дискурсе о леваках всегда тема сводится к совку. Хуй с ним с загнивающим западом, у нас есть первое в мире государство рабочих и крестьян, которое сделало всех людей равными!!! Мы все слышали про уравниловку, про отнять и поделить - ну ведь это же настоящее подлинное равенство!

"Нам пришлось теперь прибегнуть к старому, буржуазному средству и согласится на очень высокую оплату «услуг» крупнейших из буржуазных специалистов. …) Ясно, что такая мера есть компромисс, отступление от принципов Парижской Коммуны и всякий пролетарской власти, требующих сведения жалований к уровню платы среднему рабочему, требующих борьбы делом, а не словами, с карьеризмом..." Ленин. Очередные задачи савецкой власти.

А потом, в конце 20х в глубокой тайне был отменен партмаксимум и в 30-е годы, как отмечал Е. Варга, занимавший в 20-30-е годы ответственные партийные посты: «началось радикальное расслоение советского общества, в зависимости от окладов. Один за другим - в соответствии с их значением для режима Сталина - выделялись привилегированные слои». В 1934 г. официальная статистика перестала давать информацию о дифференциации оплаты труда рабочих и служащих, ограничиваясь средними показателями.

В 1937 г. заводской инженер получал 1500 руб. в месяц, директор - 2000, квалифицированный рабочий - 200-300 руб., обычный работяга - 110-115 руб. На любом савецком заводе обязательно строился поселок для управленцев - уютные коттеджики, а для работяг - барак. В 1936 г. был учрежден директорский фонд, куда поступало 4% плановой прибыли и 50% - сверхплановой. Даже в официальной савецкой прессе была инфа об одном харьковском предприятии, на котором из 66 тыс. руб., составивших директорский фонд, 22 тыс. получил сам директор, 10 тыс. - секретарь парткома, начальник производственного отдела - 8 тыс., главный бухгалтер - 6 тыс., председатель профкома - 4 тыс., начальник цеха - 5 тыс.

В марксистской политэкономии капитализма проводится четкая грань между повременной формой оплаты труда как менее эксплуататорской и сдельной формой, нацеленной на возможно более интенсивное выжимание прибавочной стоимости. Маркс рассматривал сдельную оплату не как категорию социализма, а как экономическую форму, "наиболее соответствующую капиталистическому способу производства".

Социальные последствия стахановского движения (рабочей аристократии) выражались во внесении глубокого расслоения в среду рабочего класса. Например, обычный шахтер-забойщик зарабатывал в месяц максимум 400-500 рублей, а забойщик-стахановец - более 1600 рублей. Вспомогательный рабочий-стахановец получал 400 рублей, а не стахановец - всего 170 рублей. Последняя цифра, по данным советской статистики, представляла среднюю зарплату в промышленности. Многие рабочие зарабатывали 150, 120 и даже 100 рублей. «Вряд ли в какой-либо из передовых капиталистических стран, - писал Седов, - имеет место столь глубокое различие в зарплате рабочих, как ныне в СССР… Можно было бы без труда показать, что зарплата привилегированных слоёв рабочего класса (рабочей аристократии в настоящем смысле этого слова) относится как 20:1, а может быть, и больше к заработной плате низкооплачиваемых его слоёв».

Аналогичное расслоение было во всех сферах савецкого общества. Ворошилов в 1939 году сообщал, что лейтенант получал 625 руб., а полковник - 2 тыс. руб. Во Франции в тот же период соотношение жалования этих чинов составляло 2 тыс. и 5 тыс. франков. Дальше - больше: у партийной, гбшной и военной элиты были шикарные особняки, прислуга, довольствие, спецмаги и т.д. Помимо официальной базовой зарплаты (оклада), для них существовали многочисленные доплаты, не учтенные статистикой.

А вот рассказ писателя Авдеенко, которому был заказан властью роман о чекистах. Ему была предоставлена поездка на Беломорканал, для ознакомления с материалом. «К перрону подан специальный состав из мягких вагонов, сверкающих лаком, краской и зеркальными окнами … С той минуты, как мы стали гостями чекистов, для нас начался полный коммунизм. Едим и пьем по потребностям, ни за что не платим. Копченые колбасы. Сыры. Икра. Фрукты. Шоколад. Вина. Коньяк. И это в голодный год!

Ем, пью и с горечью вспоминаю поезд Магнитогорск-Москва. Одна за другой мелькали платформы, станции, полустанки, разъезды. И всюду вдоль полотна стояли оборванные, босоногие, истощённые дети, старики. Кожа да кости, живые мощи. И все тянут руки к проходящим мимо вагонам. И у всех на губах одно, легко угадываемое слово: хлеб, хлеб, хлеб».

Впрочем, эти тягостные воспоминания не помешали Авдеенко с удовольствием поглощать, подобно другим писателям, предоставленные им яства.

Щедрые куски с барского стола писатели получили и по приезде в Ленинград. «Чекисты приготовили в банкетном зале «Астории» немыслимо роскошное угощение … Ошалел от невиданного изобилия … Тем, что есть на столе, можно накормить всю нашу ораву, а лорды в черных пиджаках и белоснежных манишках разливают по тарелкам борщ, бульон, лапшу, кто чего желает. И это называют «первым», хотя до этого было не менее двадцати блюд».

Вот такое замечательное "равенство" было в первом в мире государстве рабочих и крестьян. У одних изобилие и коммунизьм, у других сралинский барак и мечта о куске хлеба. Поэтому не надо втирать нам сказки о "левом равенстве".