Госпожа Ощущения проснулась около полудня от того что ей лизал пятку истомившийся по улице пес. Пес был огромный, мускулистый, с короткой жесткой шерстью.

Госпожа с трудом разлепила один глаз и раздраженно пнула собаку в морду.
- Отлезь блохастый.
Пес смотрел то на нее, то на входную дверь полными мольбы и муки почти человечьими карими глазами.
Госпожа Ощущения медленно села на кровати и задумчиво уставилась на пару разноцветных носков и уличные сапоги. Все это заботливый пес приволок к ее кровати чтобы она собиралась гулять с ним как можно быстрее.

Ощущения пригладила рыжую шевелюру, натянула черные треники "абибас" с розовыми лампасами, старую поношенную майку с загадочной надписью ХОЙ на груди, впрыгнула в короткие резиновые сапоги и потащилась на прогулку. Пес радостно поспешил за ней.

Рабочий район выглядел так, словно в ночи по нему прошел мамай. В сугробе лицом вниз валялся незнакомый алкоголик, за углом догорала мусорка…. Старая бабка соседка проволоклась мимо ссущего на угол дома пса, и отойдя на безопасное расстояние начала орать, что мол совсем охамели тунеядцы, пес отрывисто залаял на нее в ответ.

Заскочив по дороге за кофе, Госпожа Ощущения потащилась дальше, на самые задворки квартала панельных хрущовок, к старым капитальным гаражам.

По дороге она бросила хмурый от недосыпа взгляд в свой старенький смартфон. Черный сайт встретил одним единственным сообщением.
…. Во всех ваших рассказах, госпожа Ощущение, образный и живой язык, а со мной вы отчего то общаетесь с помощью нехитрой абсценной лексики. Все ваши ответы односложны и примитивны, как то: нехуй, захуй, похуй, нуахули, схуяли и за каким х….

я напоминаю, что лексикон Эллочки людоедки был гораздо больше и богаче вашего. В свете вышеизложенного готов смело утверждать, что за вас пишет кто-то другой. Возможно какой-то недорогой литературный раб.

- Пох, ответила ощущение и сунула телефон в карман штанов.

_
Густую, непроглядную тьму разбавлял свет от монитора старенького ноутбука. На белом поле было напечатано название – финдом на минималках три. Кроме названия не было ничего! Ничего!! Платон Сергеевич, доцент института Русского языка при академии РАН и по совместительству любитель куни и страпонов горько плакал от бессилия. Платон сергеевич плакал не стесняясь, с подвываниями, слезы капали в чернильную бездну и разбивались о бетонный пол, тесная, мешающая разогнуться клетка еле заметно покачивалась.

- Ну и зачем, зачем я критиковал эту рыжую дрянь, кто, ну кто тянул меня за язык?! - Бормотал Платон Сергеич, склонив свою бедовую голову к рукам, прикованным к прутьям клетки.

Настойчивая вибрация в заднице заставила Платон сергеича выгнуться и заскрипеть зубами. Задница, если честно, еще не до конца отошла после звонка супруги. Но в этот раз вибрация не была долгой. Смска... зарплату небось перевели, целых двадцать четыре тысячи.

В заднице снова завибрировало – Платон сергеич застонал. А это она похоже купила себе кофе. Для мелких покупок Ощущение беззастенчиво использовала карту своего литературного раба, все эти покупки кофе и фастфуда раздражали Платон Сергеича не только самим своим фактом но и непосредственно, сквозь тонкий презерватив.

Где-то вверху лязгнул замок, заработал мотор лебедки и клетка с платон сергеичем стала медленно подниматься на свет божий из ямы, обустроенной в гараже.

Госпожа Ощущения сидела на старом табурете вытянув ноги, и расположив свои грязные сапоги прямо на одежде платон сергеича снятой и аккуратно сложенной здесь два дня назад. Ощущение свирепо уставилась на дрожащего от ужаса доцента.

- Ну? – Вопрос прозвучал нейтрально, но Платон Сергеич побледнел. Пес перестал жать на кнопку лебедки, обошел клетку, нагнулся к уху платон сергеича и перевел

- Госпожа Необычные Ощущения просят отчитаться, удалось ли написать рассказ, или я вам мало ремня ввалил в прошлый раз? – За плечами у пса было три курса мехмата, и он худо бедно мог служить переводчиком с господского языка на человеческий.

- Я… - Голос прозвучал жалко. Платон Сергеич вспомнил предыдущую порку и ягодицы его поневоле напряглись. – вы поймите, барсик, я же ничего не знаю про этот ваш финдом, я…

- Схуяли? – резко подала голос госпожа Ощущения из своего темного угла
Барсик выкрутил ухо несчастного доцента так что тот забился в оковах и вопросил – А как вышло, что вы, ничего не зная о теме рассказа, решили заняться критическим и морально-этическим разбором этой темы, Платон Сергеевич.

- Я же извинился! Я много раз извинялся потом, я был неправ, я признаю! Меня… меня ищут! Меня жена ищет!
- Нуахули, пробормотала ощущение и полезла в карман за телефоном.
Барсик обошел клетку и сказал вздрогнувшему от неожиданности литературному рабу.
- Госпожа Ощущения решила познакомить вас с темой финдома поближе, чтобы свежие и необычные эмоции позволили вам наконец заняться творчеством и чтобы вы с большим рвением брались за перо.

Ощущение заказала и проплатила с карты литературного раба новый ошейник для своей собаки – красненький, с адресником.
Платон сергеевич зажмурился – это же четверть зарплаты – в заднице снова завибрировало.
Потом она оплатила барсику двадцать килограмм протеинового корма для собак-качков, а себе большую пиццу с пеперони. – Литературный раб отчего то совсем расклеился глядя как тратят его зарплату, он чувствовал острое унижение, которое не мог до конца описать словами, лишь беспомощно втягивал сопли и дрожал нижней губой.

- Надеюсь теперь вам будет о чем писать? – Уточнил барсик обходя клетку сзади и расстегивая стильный кожаный ремень и молнию на джинсах.

- Что… что вы собираетесь делать, - засуетился платон сергеевич подергивая скованными руками и глядя через плечо как атлетичное животное надевает презерватив на свой здоровенный член.

- Литературное творчество у вас идет с трудом, вы согласны?
- ну…
- А значит мы должны вас простимулировать. – Барсик ловко вытащил из задницы платон сергеича опостылевший телефон. - Вчера была порка, а сейчас закройте глаза, и представьте что это ваш любимый страпон. Барсик жестко ухмыльнулся блестнув белоснежными зубами и качнул клетку с беззащитной задницей литературного раба на себя, потом от себя, потом снова на себя.

Когда Платон Сергеич охрип от нечленораздельных воплей и жалко обвис в раскачивающейся клетке неутомимый кобель вынул наконец из его задницы свой болт, повинуясь щелчку хозяйских пальцев.

Он бросил презерватив в урну, застегнул штаны и преданно прижался к хозяйской ноге.
Ощущения молча показала собаке комментарий утреннего критика.
- Приведи мне нового литературного раба, барсик, - а этого отпусти, все равно он писать не умеет совсем…

_
Новый литературный раб оказался писателем хоть куда. Он вдохновенно лизал хозяйский сапог, декоративно сопротивлялся, прежде чем взять у барсика в рот и писал, писал не переставая, а главное хорошо писал, лихо, доходчиво и без ошибок.

И лишь одна пытка доводила его до неистовства.
Он стоял прикованный к стенке, подавшись вперед всем своим чахлым телом, смотрел на текст, который правила своими грубыми, беспощадными лапами госпожа Ощущение и орал, орал не переставая иногда переходя на визг

- Здесь же должно быть тире! Нет! Нееет! Не трогай эти запятые! Верни запятые бестолочь! Убери свои грязные лапы от моих запятых!